Монтаж устройств газификации

Глава украинского правительства подчеркнул, что для Украины «очень важно сохранить независимость, в том числе и энергетическую». Гройсман также коснулся и перспектив газодобычи непосредственно на территории Украины — он «всегда удивлялся», как страна с «огромными запасами газа в недрах» приобретала его у Российской Федерации.

Украинский премьер убежден, что Киев сможет начать «полномасштабную добычу украинского газа» и снизить цены на топливо внутри страны.

В 2013 году Россия добыла природного газа в 33 раза больше, чем Украина — 668 млрд кубометров. Всего на Украине зарегистрировано около 350 газовых, нефтяных и нефтегазовых месторождений. Общие доказанные запасы газа в Украине, по оценкам НАК «Нафтогаз Украины», составляют 1,04 трлн кубометров.

Это не первое такого рода заявление чиновника. В мае 2018 года Гройсман отметил, что российская сторона использует природный газ в качестве оружия против Европейского союза и Украины. Гройсман сравнил «Северный поток — 2» с «гибридным оружием» и призвал его остановить. «Россия использует газ как оружие против Украины, против нашей независимости», — говорил украинский премьер.

Сейчас российский «Газпром» большую часть своего газа поставляет в Европу с использованием украинской трубопроводной системы, построенной еще в СССР. Экспорт российского газа в ЕС в 2017 году составил более 165 млрд кубометров, с учетом Турции — почти 200 млрд кубов. Из них более 93 млрд кубометров в год прокачиваются через Украину.

Однако с запуском новых трубопроводов — «Турецкого потока» по дну Черного моря и «Северного потока — 2» через Балтику — потребности России в транзите через Украину сильно уменьшатся.

Алексей Миллер, глава «Газпрома», ранее заявлял, что после запуска новых проектов потребность в мощностях украинской газотранспортной системы может сохраниться лишь в объеме 10-15 млрд кубометров. При этом, учитывая непростые отношения между «Газпромом» и «Нафтогазом», украинской стороне, по словам Миллера, еще придется «обосновать экономическую целесообразность нового контракта на транзит».

О возможности сохранения украинского транзита сообщил 16 июля на пресс-конференции после встречи с Дональдом Трампом президент РФ Владимир Путин.

«Господин президент [США] высказывал озабоченности в связи с возможным исчезновением транзита через Украину. Я заверил господина президента в том, что Россия готова сохранить этот транзит.

Более того, мы готовы продлить транзитный контракт, который истекает в следующем году, в случае урегулирования спора между хозяйствующими субъектами в Стокгольмском арбитражном суде», — заявил российский лидер.

Два дня спустя вице-президент Еврокомиссии по энергосоюзу Марош Шефчович призвал заняться «активной работой» по вопросу транзита российского газа в ЕС через Украину. Он заявил, что рад началу трехсторонних переговоров между РФ, ЕС и Украиной, и напомнил, что время не стоит на месте, и вскоре транзитный российско-украинский контракт истечет — в конце 2019 года.

«Поэтому нам надо начать работать очень активно, чтобы искать ответы на фундаментальный вопрос — будет ли у нас с 1 января 2020 года соглашение о долгосрочном, значимом транзите российского газа в ЕС через Украину», — отметил вице-президент ЕК.

При этом в начале июля заместитель председателя правления «Газпрома» Александр Медведев заявил, что не совсем понимает, с кем именно вести переговоры на Украине по поводу нового транзитного контракта.

«Объемы [поставок] через Украину будут определяться фактором, о котором говорил президент нашей страны, что должны быть экономически приемлемые условия, это касается не только уровня тарифа, но и гарантий соблюдения этого тарифа», — подчеркнул Медведев.

Он также отметил, что Украина заявила о своем переходе на европейское законодательство. «И тогда, вы понимаете, что тариф будет устанавливать государственный регулятор. Тогда с кем вести переговоры — с регулятором, с кем?» — задался вопросом зампред. При этом Медведев добавил, что на эти вопросы пока нет ответов.

У Украины действительно есть потенциал части импортируемого газа за счет внутренней добычи, говорит аналитик «Алор Брокер» Алексей Антонов.

«Про это часто забывают, но факт остается фактом: на Украине газ есть, его залежи действительно богатые, более того, в 70-е годы именно Украиной, а не Сибирью прирастал еще советский добывающий сектор.

Но период расцвета добывающей промышленности этой страны, которая на протяжении всей своей современной истории остается нетто-импортером нефти, газа и даже нефтепродуктов (более половины предложения на топливном рынке Украины, к которой есть свои газ и нефть, формирует Белоруссия, у которой их нет). В прошлом году, для справки, на Украине добыли 20,8 млрд кубов природного газа, что на 4,2% больше показателей 2016 года, но если посмотреть на динамику с 2000 года, очевидно, что уровни добычи в этой стране постоянно меняются как в большую, так и в меньшую сторону, но никогда не выходят из узкого коридора 18-21 млрд кубов в год», — поясняет эксперт.

То есть очевидно, что сейчас украинская добывающая промышленность работает на пределе своих возможностей и, как минимум, без масштабных инвестиций «выше головы не прыгнет» при всем желании украинского правительства, добавляет он.

По словам Антонова, запасы Украины сконцентрированы в Прикарпатье и на востоке, в Днепровско-Донецком регионе, где, в частности, располагается крупнейшее Шебелинское газоконденсатное месторождение. Из этого несложно понять, почему иностранные инвесторы не рвутся вкладывать миллиарды в развитие добычи в этом регионе.

Кроме того, запасы Украины относятся в основном к «трудноизвлекаемым». То есть для их разработки нужны технологии, которых у Украины нет.

«Отсутствие внутренней и внешней политической стабильности, частые потрясения и достаточно непростые отношения с ближайшим соседом, а также высокий уровень коррупции по сути делают Украину совсем непривлекательной для инвестиций в добывающий сектор. Так что пока что мечтам Гройсмана, увы, сбыться не суждено», — резюмирует эксперт.